Шли третьи сутки их непрерываемой тренировочной схватки. Кертье теснил человека в сторону леса, Франкенштейн, напротив, в лес загоняться никак не желал. Прекрасно зная о клановой особенности Кертье вести бои, лишние препятствия ему были совершенно ни к чему. Солнце близилось к горизонту, легкий ветерок обдувал двоих увлеченных друг другом созданий, лес шумел. Внезапно, как впрочем и всегда, ускорившийся Рейгар атаковал. Франкенштейн ушел в глухую оборону и ругнулся сквозь зубы. Признаться честно, человек сильно устал от этой нескончаемой драки. В отличие от благородного, который мог носиться по пересеченной местности без сна и отдыха неделями, а то и месяцами, человек уже хотел, как минимум пить. И есть. И… В общем у него были вполне нормальные человеческие потребности, о которых он гордо умалчивал, продолжая изобретательно уворачиваться от наступающего каджу Кертье.
Удар, еще удар. Рассечение. Выпад. Шаг назад и блок. Еще один шаг назад, нога повисает не находя опоры, но натиск противника и не собирается ослабевать. Франкенштейн оступается и с издевательским хлюпом почти целиком проваливается в густую болотную жижу, а резко остановившийся Кертье имеет вид непринужденного путника, остановившегося полюбоваться красотами природы на краю болота. Он слегка недоуменно взирает на человека, мягко и неотвратимо погружающегося в зловонную жижу, будто тот по своей воле вдруг посреди боя решил принять целебных Лукедонских грязей.
Получилась этакая несуразная заминка. Франкенштейн, изображающий земноводное, никак не мог понять, почему его благородный спарринг-партнер стоит столбом и даже пальцем не пошевелит, чтобы помочь. В свою очередь Кертье безмолвно недоумевал, отчего человек застрял в болоте и не вылезает.
- Рейгар… - Франкенштейн говорил тихо и старался держать дыхание спокойным, и без того проклятая трясина неторопливо, но неумолимо засасывала его в себя. Не хватало еще ускорить сей скорбный процесс. – Рейгар, мне нужна помощь…
Жижа почти добралась до линии губ и следующая фраза грозила обернуться неэлегантным бульканьем. Дернувшаяся бровь Кертье поведала человеку, что благородного увлек незаурядный мыслительный процесс. Спустя несколько секунд Франкенштейн уже стоял на твердой земле, обтекая и смердя метаном во все стороны. Рейгар Кертье невозмутимо стряхнул кусок болота со своей благородной руки и выцедил фееричную по своей своевременности фразу:
- Продолжим?
Франкенштейн смерил его живописным убийственным взглядом и, добавив в голос побольше отборного яда, ответил:
- Конечно, к чему прерываться из-за такой мелочи…
Очнулся он лежа лицом на твердой неудобной коряге. Замерзший, смертельно уставший, в мокрой грязной одежде и отчаянно мучимый жаждой.
- Воды… - прохрипел Франкенштейн.
Находящийся рядом Рейгар Кертье в полной боевой готовности, ни царапины, ни пятнышка, легко и непринужденно сцапал его зашиворот и оттащил к ближайшему ручью.
Стоя на карачках и жадно заглатывая ледяную воду, Франкенштейн понял, что у него нет сил даже возмущаться такому вопиюще недружелюбному обращению. Когда он напился и вылез из ручья, его трясло от холода и усталости. Устроившись полулежа рядом с ближайшим крупным деревом, он, тем не менее, деловито, насколько мог, поинтересовался:
- И долго я так … лежал?
- Пару часов. Раны уже успели затянуться.
Франкенштейн сокрушенно рассмотрел свой живот в прорехи бывшей еще только три дня назад снежно-белой рубашки.
- Зачем ты меня ударил? – обижено спросил Франкенштейн, стуча зубами на весь лес.
- Я продолжил бой, - осторожно ответил явно сбитый с толку Рейгар.
- Так я же…! – Франкенштейн вспомнил свои собственные слова и клацнул зубами с досады. – Тебе известно слово «сарказм»?
- Известно… - все также осторожно отвечал Рейгар, определенно не верящий в уставшего неспособного на каверзы Франкенштейна и ждущий подвоха.
- Так вот… Это был.. он… - продрогший до костей Франкенштейн попытался собраться с мыслями, но те от холода видимо все куда-то разбежались.
- Я об этом не подумал, - честно признался Рейгар. Он уже понял, что подвоха не будет и сейчас смутно догадывался, что с человеком происходит что-то странное, но никак не мог уловить что именно. Наконец, он решился на вопрос:
- Франкенштейн, а почему у тебя такие синие губы?
- Я замерз, - огрызнулся человек.
Рейгар изобразил на идеальном лице работу мысли.
- А почему ты не идешь в замок Ноблесс?
- Я устал, - признался Франкенштейн и прикрыл глаза. – К тому же в таком виде я не могу появиться перед Ним.
Кертье покивал и не нашелся, что еще сказать.
- Вот если бы я мог где-то отдохнуть и переодеться… - Франкенштейна одолевала не то дремота, не то банальная простуда.
Наобщавшийся с человеком во время начала боя в достаточной степени, Рейгар неожиданно вспомнил слово «намек» и вытянувшись по струнке очень торжественно произнес:
- Франкенштейн, я приглашаю тебя в свой замок.
Проникшийся торжественностью момента Франкенштейн печально вздохнул.
- Благодарю, Рейгар, но боюсь сейчас я не смогу добраться даже до твоего замка…
Никогда еще он не чувствовал себя отвратительнее, чем сейчас. Абсолютно разбитый, грязный, мокрый, жалкий, висящий безвольной тряпочкой подмышкой у Рейгара Кертье…
Благо позор длился недолго, спустя каких-то пару минут они благополучно прибыли в замок. Правда, по дороге успели многое обсудить.
- Рейгар, я очень надеюсь, это будет неофициальный визит. Мне очень не хотелось бы в таком виде сидеть за столом на сорок персон и ежеминутно приносить извинения твоей новоиспеченной супруге.
Кертье упорно не желал понимать, к чему человек клонит.
- Моя жена будет счастлива принять у себя моего гостя. В любом виде.
- Ну да, примерно также счастлива, как на церемонии бракосочетания, когда вместо слов «я согласен» услышала «такова воля Лорда»…
- Но тебя ведь не было на церемонии! – удивленный Кертье даже притормозил немного, отчего Франкенштейна мотнуло вперед, потом назад и перед глазами закружились цветные мушки.
- Не останавливайся так резко, Рейгар! Не было, не было, мне Геджутель рассказывал. Точнее не мне, но неважно…Ты лучше не нервируй супругу, да и мне сейчас ни к чему, знаешь ли, разговаривать с нервными женщинами. Тихонько оставишь меня где-нибудь в тихом теплом месте, я отогреюсь, приведу себя в надлежащий вид и…
- Невозможно. Я официально пригласил тебя. Ты мой гость, я не могу…
Франкенштейн тяжко вздохнул. В ушах свистел ветер, выдувая из мозгов последние аргументы.
- Но раз я гость, значит, у меня должны быть некоторые права?
- Да. Так и есть.
- Так вот, я настаиваю на том, чтобы меня приняли неофициально!
В итоге им все же удалось найти разумный компромисс в этом щекотливом вопросе…
Специально для дорогого гостя в покоях хозяина развели огонь. Предоставили неограниченное количество теплой воды, еды, вина и даже нашли чистую рубашку по размеру. Вот только штанов, увы, не нашлось. По росту с Франкенштейном совпадал только сам Рейгар, но снимать с него штаны человеку показалось совсем невежливым. Временно оставшись свободным ниже пояса, ожидая высыхания остатков одежды, Франкенштейн нагрел себе чая и выпросил к нему чего-нибудь покрепче вина.
- Ты не знаешь, что людям надо каждый день есть, спать… У тебя что, правда никогда не было людей на контракте?
- Нет, - Кертье хлопал честными глазами и зачем-то смущенно краснел, будто Франкенштейн спрашивал его что-то неприличное.
- Но… почему?
- Я как-то не думал об этом…
Светская беседа набирала обороты.
***
- Приветствуем тебя, Рейгар Кертье! – Юроки Агвейн, сияющий белозубой улыбкой, вошел в чужую спальню как к себе домой. За ним следовал равнодушный и невозмутимый Зарга Сирианна.
Франкенштейна перекосило.
Эти двое явились сюда в самый неподходящий момент, который только был возможен. Как раз сейчас они с Рейгаром Кертье сравнивали скорость регенерации, о чем свидетельствовали живописные шрамы по всему телу.
- Добрый вечер, - чинно поприветствовал визитеров Кертье.
Оба пришедших не выразили ни малейшего удивления при виде человека. Лишь едва заметно переглянувшись, они явно сделали какой-то свой, одним им известный вывод.
- Вас стучаться не учили, прежде чем заходить в чужую спальню? – зло спросил Франкенштейн вместо приветствия.
- Зачем? – удивился Агвейн и запросто уселся на кровать рядом с Рейгаром. – Если бы наше присутствие было не желательно, мы бы узнали об этом задолго до того, как подойти к замку.
- Рейгар, ты определенно еще не объяснял человеку правила поведения. Озаботься этим в ближайшее время, - подал голос Сирианна.
- А мне кажется забавным его невежество, - Юроки налил себе вина и с видом знатока смаковал букет.
- По-моему невежи здесь как раз вы. Вас сюда не звали!
- Ошибаешься, человек, - Сирианна снисходительно оглядел пыхающего гневом Франкенштейна. - Мы официально приглашены Рейгаром и пришли сюда по желанию хозяина.
Полный возмущения взгляд переадресовался к Кертье.
- Ты правда их приглашал?
- Да.
- И не против, что они тут? – Франкенштейн обвел взглядом спальню.
- Не против, - Кертье не понимал недовольство человека.
- Когда я в таком виде?!
- А что в твоем виде такого? – спокойно осведомился Юроки. – Нормальный вид. … Для человека.
Кертье несколько раз моргнул, неотрывно глядя в одну точку. Ему никак не удавалось постичь полет человеческой мысли.
- Ладно, возможно, но… Ничего, что это спальня?!
- Для спальни, кстати, твой вид более чем уместен, - Зарга пристроился у стеночки и, кажется, собирался немного подремать.
- А если бы Рейгар сидел в сортире, вы бы и туда вломились?
Повисшая гробовая тишина накрыла комнату. Застывшие взгляды трех каджу говорили сами за себя. Они все пытались представить Рейгара Кертье, принимающего аудиенцию в сортире и, судя по выражению лиц им это даже удавалось, с переменным успехом.
- Определенно, у Рейгара были бы на это веские причины… - Юроки первым справился с предложенным дивным видением.
По всему выходило, что ситуация с явлением каджу в личное пространство другого каджу более чем обычная. Франкенштейн почувствовал себя дураком, что давненько с ним не случалось. Хуже всего – Кертье был полностью согласен с таким положением вещей, и Франкенштейну не оставалось ничего кроме как принять эти странные правила гостеприимства благородных.
Почувствовав замешательство в человеке, Юроки злорадно ухмыльнулся и обратился к хозяину дома:
- Знаешь, Рейгар, мы рады, что хоть кто-то решил, наконец, взять этого человека под свою ответственность. Вы ведь все равно довольно много времени проводите вместе, это вполне логично.
- Да, мы часто тренируемся, - соглашался Рейгар, в упор не понимающий подоплеки сказанного.
- Если тебе понадобиться, я могу рассказать все, про правильное содержание людей. У меня были контрактники. В основном женщины, но это не имеет особого значения. Хотя… Если хочешь узнать квалифицированное мнение – обратись к Лорду. Он может рассказать такое…
При упоминании Лорда, щеки Кертье приобрели очень трогательный розовый оттенок.
- Великий Лорд, - благоговейно выдохнул Рейгар. – Только… Я не собираюсь содержать людей.
- ???
- Разве ты не заключил с ним контракт?
- Нет.
Юроки чуть не подавился своим вином, а Зарга проснулся и уставился на Франкенштейна как на ядовитую гадюку. Молчавший все это время Франкенштейн прыснул.
- Странно, - подал голос Сирианна. – Когда мы вошли у вас был такой многозначительный вид…
- Может быть, вы собирались? – с надеждой спросил Юроки. – Мы бы с радостью засвидетельствовали ваш контракт.
- Не собирались, - Рейгар Кертье поражал своей хладнокровностью и немногословностью. – Я как-то об этом…
- Можешь не продолжать, - досадливо остановил его Агвейн. – А ведь это было бы таким прекрасным решением всех проблем. Кому еще, как не тебе заключать с ним контракт? Рейгар, ты ведь согласен, что человеку нужен договор с благородным?
- Ну, да. Но Ноблесс..
- Вот видишь! И ты ведь согласен, что для Ноблесс, как ты верно заметил, это было бы расточительной тратой сил? Учитывая некоторые его… особенности.
- Да… Но мне ничего не говорили…
- Это же очевидно! Все от тебя ждут, что ты догадаешься это сделать. Человек опасен. Он сам по себе. Разве это нормально?
- Наверное, нет… Но я не могу вот так, без дозволения Лорда, - лепетал Кертье.
- Ты у Лорда будешь все спрашивать? Ты каджу клана или пятилетнее человеческое дитя? Может он тебе подсказывает и когда с женой спать? – внезапно активизировавшийся Зарга навис на Рейгаром. Тот сидел, не двигаясь, и медленно приобретал пунцовый оттенок. Судя по реакции, Сирианна попал в яблочко.
- Но ведь это человек Ноблесс, - продолжал гнуть свое Кертье. – Он живет в Его замке. И Лорд ничего мне не говорил… Даже не намекал, - блеснул эрудицией Рейгар.
- Рейгар Кертье, ты что, оправдываешься перед нами? – Зарга от удивления даже переместился чуть ближе. – Ты лучше всех нас знаешь, на что способен этот ходячий кошмар, и…
Ходячий кошмар, всю нелицеприятную беседу вел себя на удивление тихо и мирно, но тут не смог смолчать.
- А почему меня никто не спрашивает?! – слегка нечеткая речь Франкенштейна привлекла к себе всеобщее внимание. – Я вам тут что, мебель?
Сирианна и Агвейн настороженно переглянулись.
- Рейгар, тебе не кажется, что давать человеку полную бутылку настойки дома Кравей не самое лучшее решение? – Зарга заметно напрягся.
- Я сам ее взял! – гордо ответил за Кертье человек и икнул. – И знаете что – идите вы все со своим контрактом! Никто! Слышите, никто, кроме Него не сможет со мной ничего заключить, ясно вам?!
Каджу внимательно осмотрели камин, в который Франкенштейн так яростно указывал, а затем Юроки доверительно сообщил громким шепотом:
- Рейгар, у тебя человек расстроился – успокой его. Погладь. Людям нравится, когда их гладят.
Кертье протянул руку и получил по ней бутылкой.
- Отвяжись, - злобно прорычал Франкенштейн. – Я то думал ты мне друг, а ты такой же…
Рейгар кивнул, соглашаясь отвязаться.
- Конечно такой же, я ведь…
- Но почему?! – не дослушал обиженный Франкенштейн.
- Просто ты – человек, а мы – благородные каджу, - ласково, как ребенку пропел Юроки. – Вот и вся разница.
Франкенштейн шмыгнул носом, поставил пустую бутылку на стол и оскорбленный в лучших чувствах ушел, не прощаясь.
***
- Рейгар, ты бы все-таки поучил человека манерам. Мы все понимаем, по твоему замку он может разгуливать как угодно, но бегать так по Лукедонии… Это же как минимум неприлично, - нравоучительный тон Зарги произвел на Кертье поистине потрясающий эффект. Тот даже не выдал свою коронную фразу: «Я не подумал», а просто испарился вместе со штанами человека.
В тот же самый миг немного протрезвевшего Франкенштейна, вступившего в прилесок возле замка, нагнал вопль, слышимый, без преувеличений, всей Лукедонией:
- Франкенштейн! Ты забыл штаны надеть! – самозабвенно орал Агвейн из окна покоев Рейгара. – Стой на месте, тебе их сейчас Кертье вернет!

Двадцать первый отчетливо дернул ухом.
- Тао, посмотри, это не наш поезд отходит?
Увлеченный рассматриванием витрин, товарищ беспечно отмахнулся.
- Не, у нас полно времени, еще минут десять точно есть.
Двадцать первый нахмурился и его ухо опять дернулось.
- Визуально посмотри!
Тао оторвал взгляд от вожделенных кофейных банок, нежно приобнял пивную пару и выглянул из привокзального магазинчика. И обомлел.
В данный момент он испытывал эмоции, схожие с теми, что ощущают дети, которым в разгар праздника пьяный взрослый сказал, что Деда Мороза не существует. Чистое удивление и неверие.
- Он уееехал!? - сколько обиды было в голосе Тао...
Провожая взглядом последний вагон, модифицированный упорно отказывался воспринимать тот простой факт, что поезд посмел уйти без них.
- Догоним, - прикинул М-21 на слух, подхватил остальные покупки и, пинком придав ускорения Тао, прибывающему в легком ступоре, рванул за уходящим транспортом. Медленно, но верно набирающий ход состав, издевательски вильнув хвостом, исчез за поворотом. Догнать поезд было конечно возможно, но только применив свои, мягко говоря, неординарные способности, а наличие обширного количества свидетелей вокруг к таким маневрам совершенно не располагало. И без того на них с удивлением смотрели служители правопорядка на маленькой станции в провинции по пути следования поезда.
- Как же так? Ведь нам сказали, что стоянка 15 минут, я засекал... Он не должен был... Он не мог просто так уйти, я же привязал его проводами! - Тао упорствовал в своем нежелании воспринимать действительность.
- Ага, - прищурился Двадцать первый. - Вон они, твои провода, на товарняке висят.

Эта поездка по "важным делам", как выразился Франкенштейн, изначально не задалась.
- Мы не должны привлекать внимание. Союз не дремлет, все частные переезды фиксируются. Поедем поездом, там почти нет проверок и проще провезти оборудование, - деловито объяснял Франкенштейн своим подопечным.
Двадцать первый наморщил нос и фыркнул, его слегка раздражал флер таинственности вокруг простого перемещения из одной точки в другую, пусть и с пятнадцатью ящиками железного лабораторного хлама.
- Если все так секретно, может нам тогда переодеться школьницами? - пошутил Тао.
Франкенштейн хмыкнул и задумался, М-21 показал Тао кулак из-под стола и того моментально прошиб нервический пот. Реакция шефа не обещала модифицированным ничего хорошего.
- Интересная идея, Тао, стоит обдумать твое предложение.
Двадцать первый скривился и красноречивым жестом показал болтливому товарищу ближайшие перспективы его крайне незавидной участи.
- Шеф, но я же... - Тао сник под прожигающим взглядом начальства.
- Решено. Такео, ты остаешься создавать видимость нашего присутствия.
- Может лучше я? - ненавязчиво предложил М-21.
- Нет, - отрезал Франкенштейн. – И Тао прав… – все в комнате напряглись, готовые спорить до последнего, но ученый продолжил: – Поедем по поддельным документам, этого достаточно.

При заказе билетов оказалось, что в скоростном поезде, на который рассчитывал Франкенштейн, мест нет. Оставался только один вариант...
- Может выкинуть кого-нибудь из купе? - невинно поинтересовался Тао. - Дело двух минут.
Его пальцы проворно пробежались по экранчику миникомпьютера.
Двадцать первый задумчиво на него покосился, в красках представил себя, запертого в довольно тесном пространстве с двумя маньяками и, возможно, одним несчастным ни в чем неповинном человеком. Хотя с Тао станется ссадить для пущего веселья и целый вагон... Он вновь прикинул варианты и решительно покачал головой:
- Нет, я уверен, Франкенштейн этого не одобрит, а особенно не одобрит Райзел, - откровенно говоря, сам М-21 не без оснований надеялся, что при большом количестве посторонних людей, оба попутчика будут вести себя несколько приличнее обычного. С другой стороны, на скоростном поезде они бы доехали гораздо быстрее...
Двадцать первый колебался, даже когда система приняла оплату.

Через два часа модифицированные, нагруженные на манер вьючных животных дурного характера, направились к вокзалу.  Впереди с видом прожженного рабовладельца неспешно вышагивал Франкенштейн, помахивая тремя приятно-розовыми билетами.
Поезд ждал своих пассажиров, проводники, отъезжающие и провожающие со смесью восхищения и удивления пялились на странную троицу.
- Не должны привлекать внимания значит?! – негодующе шипел из-под поклажи М-21. – Вот сволочь!
Забравшись, наконец, в свой вагон, распихав коробки и кейсы по всем свободным углам, ученый и его модификанты изо всех сил являли собой образец приличия и нормальности среди обычных, ничем не примечательных людей. Получалось посредственно. На них все равно продолжали пялится. Несколько особо смелых личностей даже из под тишка сфотографировали. Несмотря на то, что вначале пути вагон был полупустой, мимо все время сновали люди, раздражающие Двадцать первого одним своим присутствием. Он уже крепко пожалел, что не позволил Тао захватить для них чужое купе. Франкенштейн же напротив пытался быть любезен, завести светский разговор с проходящими. Он так увлеченно ностальгировал по тем временам, когда поезда только появились, что слушателей, кроме пытающегося читать под его вдохновенный бубнеж М-21, у ученого не набралось. К его, Франкенштейна, искреннему огорчению. Поэтому следующий час, Двадцать первому пришлось выслушать еще и лекцию про падение нравов современной молодежи и нетипичное отсутствие интеллигенции в вагонах плацкартного типа в разгар сезонной миграции населения.
А вот Тао сразу все понравилось. Законопатившись наушниками, он сделал серьезное лицо и с умным видом изучал свежие порноролики, изредка останавливая видеоряд на особо пикантных моментах. Людей он не замечал, страданий товарища тоже, а шеф и идейный вдохновитель поездки опасался трогать такого тихого, спокойного и неотсвечивающего подчиненного.
Приблизительно к трети пути ситуация устаканилась. К ним перестали приходить экскурсии, и для всех наступил блаженный покой. Все шло настолько хорошо, что на ближайшей станции Франкеншиейн не имел ничего против небольшой прогулки модифицированных до ближайшего ларька.
Вот только никому из них, особенно Франкенштейну, и в страшном кошмаре не могло привидеться, что когда попутчики выйдут на пятнадцатиминутной остановке, поезд внезапно тронется через три минуты…

Двадцать первый стоял на перроне и рывками злобно выдыхал фигурные облачка пара вслед поезду. Получалось леденящее душу "хаа", после которого не отошедший от изумления Тао нервно вздрагивал. К слову, он вообще вел себя вопиюще непрофессионально. Информационный центр, не растерявший своей ненормальной оптимистичности, но с непривычно дебильноватым выражением лица, преданно смотрел на М-21. А все потому, что ДА-5 было настолько элитным подразделением, что о возможности передвижения общественным транспортом Тао узнал-то сравнительно недавно, собственно, поселившись в доме Франкенштейна. Всего неделю назад, открыв для себя новый аттракцион, он развлекался поездками на автобусах, метро и трамвайчиках и потому не имел ни малейшего представления о глубине печали Двадцать первого, который знал о поездах много больше и в свою очередь прекрасно понимал, что означает отстать от этого самого поезда. Невинная, отчасти блаженная улыбочка Тао говорила о том, что его факт потери транспорта больше забавляет, чем беспокоит. Что в свою очередь неслабо раздражало М-21, которому пришлось брать на себя управление ситуацией.
- Надо позвонить Франкенштейну, - сквозь зубы процедил М-21 и нажал на вызов. Спустя десять секунд где-то в районе живота Тао раздалась знакомая до боли мелодия...
- Ой...
И этим все было сказано.
Выскакивая из поезда под предлогом "кушать хочется, магазинчик рядом, мы быстро, Два-один пошли пивка возьмем" Тао легкой рукой одолжил у Франкенштейна пиджак. То, что в кармане оказался мобильный шефа, можно было назвать чудовищным стечением обстоятельств. Или полнейшим идиотизмом.
С трудом удержавшись и не выдав беспечному товарищу короткий хук в челюсть, параллельно в который раз поражаясь царившей вокруг Тао позитивной энергетике, Двадцать первый смиренно вздохнул, нажал отбой и тут же телефон у него в руках заверещал.
- Да. - От сухих и деловитых фраз, звучащих в трубке, сводило судорогой скулы. - Понял. Да, рядом. Передам.
Тао пытался поднырнуть под динамик в надежде расслышать хоть какие-то внятные инструкции и в нетерпении переминался с ноги на ногу, но разговор закончился едва начавшись.
- Это шеф?
- Угу.
- И что?
- Недоволен. Сказал добираться самим любым способом.
- Мммм...
Поняв, что эти дезертиры, прикидывающиеся его сопровождением, бездарно прошляпили отход поезда, а после еще обнаружив отсутствие пиджака с телефоном, Франкенштейн находчиво использовал в качестве способа связи ноутбук. К его чести, выражая свое крайнее недовольство, он не сказал М-21 ни одного грубого слова, хотя во всех предлогах рефреном слышались совсем непечатные междометия.
- Дождемся ночи и догоним шефа? - предположил Тао.
М-21 скривил губы. Ему ни с какой стороны не улыбалась перспектива скакать всю ночь напролет по пересеченной местности.
- Как крайний вариант подойдет, но сначала попробуем поговорить с начальником станции. Через пять минут тут остановится тот скоростной, на который мы не смогли попасть легально, - М-21 развернулся и решительно направился к скромному зданию местного вокзала.
- Ага, - поддержал товарища Тао, а про себя почему-то вспомнил, что в том поезде не было плацкартных вагонов...

Начальник станции - тетка неопределенных, но уже преклонных лет, - лениво отбивалась от еще нескольких таких же опоздавших, введенных в заблуждение нерадивыми проводниками.
Двадцать первый разрезал толпу как заправский ледокол, вламывающийся в недружелюбные заполярные дебри, и вперил немигающий недобрый взгляд серых глаз прямо в переносицу станционной начальницы. За его плечом нарисовался светящийся дружелюбием Тао.
- Мы отстали от поезда, - М-21 сказал это таким тоном, что тетка превратилась в восковую статую.
- Ага! - подтвердил Тао, широко улыбнулся, пряча под шефский пиджак провокационные бутылки, и словно черт из табакерки выглянул из-за другого плеча М-21. - Кушать очень хотелось, сказали пятнадцать минут, только бутерброд купили, а поезд тю-тю - ушел, мы так бежали, так бежали, не догнали совсем.
- Сейчас должен подойти скоростной, - рокочущий отзвук рыка из горла Двадцать первого заставил толпу вокруг дружно сделать шаг назад. В глазах тетки лопнула пара сосудов.
- Ага! - светился счастьем Тао, рандомно появляясь в поле зрения начальницы станции то слева, то справа от товарища. - А там правда нет плацкарта? Ни разу в купе не ездил! Там зеркало на двери и все плюшевое, я в интернете видел, правда?
- Нам нужно ехать на нем, - заверил тетку М-21 и выдал оскал такой ширины, что несчастная окончательно поседела.
- Ага! Очень надо! Пятнадцать ящиков, шеф один разгружать не станет. Или станет, но потом сотворит такооое... Очень надо ехать!
- Тао, заткнись.

Следующий поезд пришел по расписанию и в отличие от своего предшественника, действительно стоял 15 положенных минут.  Начальница станции тихо и сбивчиво разговаривала с начальником поезда, изредка с подозрением кося в сторону странной парочки.
- Тао, отдай мне бутылки и сделай скромный вид, - прошипел М-21, отбирая выпивку.
- Эээ? - Тао вертел головой, пытаясь охватить взглядом поезд, вокзальчик, напряженно что-то втирающую тетку и маленького полноватого начальника поезда, с интересом на него поглядывающего.
- Перестань крутиться. - Одернул товарища М-21. – Кажется, он серьезно принял тебя за школьницу. Тебе когда-нибудь говорили, что ты выглядишь очень трогательно в пиджаке на два размера больше?
- Правда? - Тао просиял. Пожалуй только он и мог расслышать комплимент в издевке Двадцать первого. Скрестив ножки иксиком и скромно потупив взгляд, модифицированное трепло мило улыбнулся лысенькому дядьке. М-21 подавился и едва смог прокашляться. Вид застенчивого флиртующего Тао еще долго после являлся ему в кошмарах...

Их определили в вагон для персонала. Последнее купе. Ноль соседей. Ноль гениальных ученых. Никаких коробок под ногами или над головой. Отдельно взятый рай на колесах. Пройдя до заветной двери, Тао робко подергал ее за ручку в разные стороны. Вслед за ним подергал дверь М-21. Товарищи переглянулись и единодушно решили, что не стоит начинать столь чудесное путешествие с порчи имущества.
- Ну что же вы, совсем перенервничали, бедненькие, дергайте сильнее, - Мощным рывком хрупкая с виду проводница распахнула купе и ласково подтолкнула обалдевших модифицированных внутрь.
- С-спасибо, - выдавил из себя М-21, шлепнувшись на приятно-плюшевое сидение, чем окончательно обаял проводницу к ненатуральному негодованию Тао.
- Ну почему тебе девушки улыбаются, а мне только какие-то лысые страшные карлики?
- Смирись, неудачник, - М-21 вольготно расположился на нижней полке и вкушал все прелести комфорта под пиво, крайне неэлегантно прихлебывая прямо из горла.
Тао протянул свою бутылку.
- За везение!
Приятный звяк и почти синхронные глотки живо напомнили кто в их развалившейся путешествующей компании главный неудачник.
- Бедный шеф...

Звонок на ноутбук застал Франкенштейна в несколько раздраженном состоянии.
- Да, молодцы, рад за вас. - Радости в голосе было примерно столько же, сколько в пожелании долгой мучительной смерти.
- Шеф, мы встретим вас на конечной. Мы уже посмотрели, наш поезд прибывает раньше на целых 4 часа.
- Сволочи...
- Шеф? У вас все в порядке? Плохо слышно...
- Все прекрасно. Спокойной ночи.
Он отключился. Внутри неприятно шевельнулось Темное Копье и в вагоне погас свет. И тут началось... Сначала Франкенштейн чинил свет, потом разбирался с внезапно сломавшимся водонагревателем, потом долго обсуждал с проводниками их непосредственные служебные обязанности, но на следующей станции в поезд сели туристы из дружественного Китая и Франкенштейну пришлось оставить внушение проводникам, переключившись на доходчивое объяснение туристам: почему на его коробки нельзя садиться, ставить вещи и вообще смотреть. Люди пугались, шарахались и натыкались на имущество еще чаще.
Сон, покой и душевное равновесие были потеряны на моменте, когда скоростной поезд просвистел мимо. Пребывающие в блаженном сне модифицированные попеременно икнули.

Утром следующего дня два довольных выспавшихся и даже накормленных рыла встречали свое нервное, замученное ночными приключениями начальство. Но это уже совсем другая история.

***
Год спустя.

Наследник Ландегре с достоинством устроился на жесткой полке и сурово покосился на улыбчивого модифицированного. Историю прошлой поездки он знал прекрасно и во всех деталях: измененные люди не скрывали от него своих воспоминаний, чувств и эмоций.
В этот раз Региса назначили сопровождающим Тао. Они ехали вдвоем. От возложенной ответственности юный благородный чувствовал себя неуютно и немного нервно... Провожающие их Райзел-ним и М-21 со свойственной обоим сдержанностью попрощались и пожелали хорошей дороги.
Поезд тронулся. Подскочивший было со своего места Тао, пропустил сначала ментальный удар, а затем и реальный, усиленный способностями благородного…
Уложив таким негуманным, но эффективным способом человека  спать, и заботливо прикрыв его пледиком, Регис вздохнул с облегчением.
Он многому научился в мире людей, и пусть это было неэлегантно, зато они доехали без приключений.

Мало кто знает, что Тао с трудом различает право и лево. Еще меньше кто знает, что Такео тоже постоянно путает эти понятия…

***
- Куда ты...! Я же сказал – влево! - Тао сверяется со шпаргалкой, определяет стороны света, наличие внутренних органов и прочие вспомогательные советы по верной ориентации в пространстве. - Ну, все верно, там лево, значит влево! Такео, не в то лево! Разворачивайся!
В гарнитуре раздалось сдавленное ругательство.
- Все, я понял! Иду... Что? Что значит?!... Я уже иду в другое лево, сколько их у тебя?!
- Да, это правильное лево, но тебе надо еще чуть более другое.
- Лево, которое левее или правее? Или которое сзади?
- Стой! А теперь медленно поворачивайся влево... Нет же! Не в это лево! Тьфу! По часовой! Представь, что ты стрелка. Минутная. И поворачивайся...
Такео замер на несколько секунд, потом, словно через силу, выдавил:
- Я, сколько себя помню, электронными пользовался...
Тао, полный горя, уронил лицо в ладонь.
- Геометрию помнишь? Двумерное пространство. Мысленно нарисуй на земле крест. Ты смотришь на 90 градусов. Тебе надо повернуться на 45...
Еще пара секунд молчания со стороны Такео.
- А я... Я ось X или Y?..