C неба капал дождь, в пред осенней ночи он был холодным и капли его, под пристальным взглядом, казались мутными. М-21 сидел на обломке фонарного столба и смотрел в эту серую размытую пелену. Из чувств остались только горечь, боль, отчаянье и безразличие.
Ветер всколыхнул тяжелые от влаги лиловые пряди, длинный хвост был переброшен через обломок, на котором сидел М-21, и капли сползали с тёмных волос с ритмичным «кап-кап-кап», в разрез хаотичному шуму дождя, срывались и падали на мокрый асфальт. Такео уже всё равно. Скользящие из-под ресниц капли тоже были дождём. Они, конечно, напоминали слёзы, но мертвецы не плачут... даже те, которым всего пару часов... они уже не плачут, за них плачет небо и иногда - живые.
От Такео всё ещё пахло оружейным маслом, ромашковым шампунем и кровью. Но тут кровью пахло ото всех. Нижняя половина его тела скрывалась под грудой бетонных обломков – все что осталось от небоскреба. Но и без того было понятно, что он не встанет. Брюшная полость была полой. Вывалившиеся органы были раздавлены камнями и, обласканный дождём, из разрыва тканей блестел розоватым позвоночник.
Тао лежал рядом. Точнее, то, что осталось от Тао. Обгоревший остов, едва напоминающий человеческий скелет, опутанный проводами и сплавленный со своим противником. Номер 1 не пожалел себя. Всё для того, что бы дать друзьям время. Теперь от него нестерпимо воняло горелой плотью и оплавленной изоляцией. На провода, расходящиеся затейливой паутиной от кроваво-чёрной массы останков, Двадцать первый не наступал. Возможно, из-за опасения получить удар остаточным зарядом тока, или, быть может, из уважения к павшему товарищу... Хотя, скорее первое.
От Региса в воздухе остался только запах крови и мягкого молодёжного юношеского парфюма. Разорванное на ветошь тело пестрило кровавыми клочьями в самых неожиданных местах. «Ещё кусок Региса» - отстранённо отметил М-21, замечая на асфальте сгусток желеобразной массы.
На месте, где лежало тело молодой Каджу клана Роярд клубилась тёмная энергия, очень похожая по очертаниям на смерть с косой, какой её рисуют в комиксах. Чёрный балахон, огромная коса, цепи и черепа на поясе... Хозяин косаря мертв. Косу косаря смерти передать не кому. Увлекательное зрелище - это воплощённое оружие духа. Франкенштейну бы понравилось.
М-21 потуже затянул жгут на предплечье - из разорванного окровавленного рукава выглядывала кость. И всё. Руки не было. Она лежала тут рядышком, уже посиневшая, обескровленная. На неё мужчина старался не смотреть, потому что к горлу подкатывала тошнота. В глазах то и дело сверкало и пелена застилала глаза. «Это от кровопотери, точно».
Двадцать первый посмотрел на раздробленную рацию и мрачно хмыкнул, теряя равновесие и заваливаясь на тело Такео. В последний момент он увидел, как над ним склонился Франкенштейн, и успел сказать:
- Опоздали, шеф... - прежде чем провалиться во тьму бессознательности.
"Я опять выжил."